После «Мадонны с гарпиями» в период наивысшего расцвета Андреа дель Сарто создал много изображений мадонн, из которых две заслуживают внимания. Они свидетельствуют о том, насколько несправедлив упрек некоторых исследователей в адрес Андреа, что он будто бы —- мастер senza errori, то есть не знающий ошибок, и потому создававший с виртуозной легкостью произведения, в которых нет стремления по-новому раскрыть образ, и все внимание уделяется только решению чисто формальных задач.
Хочется опровергнуть это ошибочное суждение на примере двух картин: «Мадонна с младенцем и маленьким Иоанном Крестителем» (1519, Лондон, собрание Уоллес) и «Мадонна делла Скала» (1522—1523, Мадрид, Прадо). Первая из них строится на раскрытии драматизма образа мадонны. Это с особой ясностью выступает в рисунке к голове мадонны. Он сделан с натуры и в основных чертах воспроизведен в законченной картине — тот же наклон головы, то же направление взгляда, то же скорбное выражение лица. Это не просто тихая грусть, которая была излюбленным мотивом многих ренессансных мастеров, особенно в XV веке, а полный драматизма скорбный образ матери. С наибольшей полнотой эти черты выражены в рисунке. И важен он для исследователей творчества Андреа именно потому, что свидетельствует о постоянных поисках, о стремлении раскрыть образ в различных аспектах.
В «Мадонне делла Скала» Мария полна взволнованности, в ней ощущается внутренний порыв, она как бы хочет защитить сына своим плащом. Коленопреклоненный ангел, устремившийся к мадонне, образует ту встречную линию движения, которая, сталкиваясь с повернувшейся к нему Марией и простертыми ручками младенца Христа, усиливает динамику композиции и настроение внутреннего напряжения и взволнованности. Слева сидит Иосиф. В изображении фигуры и особенно головы нет ничего канонического. Кажется, будто мастер написал его с натуры и моделью ему служил крестьянин или ремесленник.
«Мадонна делла Скала» — одно из лучших произведений в творчестве Андреа дель Сарто как в области чистоты и ясности композиции, так и в области возвышенного и драматического содержания. Все образы, свободные в своей реалистической трактовке, полны полнокровной жизненной силы. Трагические предчувствия овладели ангелом, не менее взволнована горестными предчувствиями и сама мадонна. Иосиф полон напряженного внимания. Все персонажи взаимосвязаны, причем связь эта осуществляется отнюдь не только с помощью точно рассчитанных приемов композиции, а в основном внутренним содержанием образов, их эмоциональным единством.