В период Второй империи Париж стал многолюдным европейским центром. Биржевой ажиотаж, стремление новых богачей к внешнему лоску — все это давало богатейший материал художнику-сатирику. Несмотря на жестокую цензуру, Домье придает самым невинным сюжетам сатирическую остроту.
Он издевается над аристократическими замашками буржуа, показывая домашние спектакли в буржуазных салонах и неестественное кривляние доморощенных певцов и музыкантов, большое внимание уделяет изображению массовых сцен. В литографии из серии «Публика Салона» толпа врывается в залы художественной выставки, несется вперед, образуя сплошной водоворот движения. Всего несколько человеческих фигур, заполняющих лист, создают впечатление потока людей, любопытных, жаждущих сенсационных зрелищ.
Эти серии задуманы Домье как сатирические наброски с натуры, хотя художник никогда не рисовал с натуры; новый прием исполнения придает свежесть и непосредственность образам, предвещая приемы Дега и Тулуз-Лотрека.